СТИХИ

МЫ БРАТЬЕВ ХОРОНИЛИ

Мы братьев хоронили,
Мы там сиротели
Без лучших друзей.
Нас плавило солнце,
И мы костенели
От боли своей.

Мы в цинк одевали
Безусых мальчишек,
В трофейный мундир.
И плакал беззвучно
Над каждым погибшим
Седой командир.

Кто видел, как плачут
От горя мужчины
Без стонов и слёз,
Поймёт, как достались
Нам наши седины
И третий наш тост...

Кириллов Б.П.

НАС МАМЫ ЖДУТ

А нам с тобой не повезло:
К любимым нам не возвратиться.
Но матери всему назло
В толпе все ищут наши лица.

Все ждут, что мы придем домой,
Привычно постоим у двери.
Что мы убитые с тобой,
Они до смерти не поверят.

Вы верьте, мамы, мы живем,
Совсем вы нас не хороните.
Мы в добрых снах домой придем,
Вы только ждите, ждите, ждите.

Придем, обнимем нежно вас,
И слезы радости прольются.
Пускай не сами в этот час,
Пусть души наши к вам вернутся.

Кириллов Б.П.

* * *

Лишь первый выстрел прохрипел в долинах,
И ясно стало,
Что нет на свете лишних, нелюбимых,
Иль нужных мало.

Незаменим и пруд в вечернем плеске,
И птичий вылет,
И молодые ели в перелеске,
И вековые.

И не бывает неживой природы,
Где пули свищут.
И кажется, уже и сумасброды
Покоя ищут.

Анна Гедымин 1994

* * *

Над русским полем сумрачно и голо,
Тоскует птица.
И небо сыто душами по горло,
А бой все длится.

Опять беда ни в чем не знает меры
И рвет на части.
Но в мире нет безропотнее веры,
Чем вера в счастье.

Анна Гедымин 1995

* * *

Тот блажен, кто не сам по себе.
В робе, в кителе, в гробе, в ходьбе,
Зависая над бездной - страховкой
Связан с сетью висячих мостков,
Под туманящий звон молотков,
Горд походкой, подкованной, ловкой.
Кто бы ни был - строитель, солдат,
Призрак предка - хранителя дат,
Альпинист, постовой, проститутка, -
Всем знаком этот страх высоты,
Дно Вселенной - сухие кусты,
Ты убит и лопочешь, как утка.
Но земля, приближая лицо,
Вырывает из пальцев кольцо,
И рыдает надорванным альтом.
Кто в могиле был - встанет, горбат,
Милых ангелов рой - медсанбат,
Полетят каблуки над асфальтом.
Оттого все становятся в строй,
Что не страшно быть брату с сестрой,
А труба позовет - и повзводно
Побегут в небеса, на снега,
На незримого ныне врага
И куда будет ветру угодно.
Стая, цепь, вереница, табун,
Аккуратные елки трибун,
Пирамиды, столпы, зиккураты -
Мертвых больше, чем ждущих черед.
Город мертвых уже не умрет.
Тем спокойней круги и квадраты.
Камень только и чувствует связь
С тем, что будет еще, и, боясь
За течение в Волге и в Каме,
Весь дрожит, хоть не видно ни зги,
И тогда настигают шаги
И по сердцу звенят каблуками.

Алексей Прокопьев 1983

* * *

Встаем на восходе.
Восхода червонная мякоть
Теплее на юге,
но ярче в России зимой.
И трудно понять,
то ли хочется петь, то ли плакать,
И близкое небо
чрезмерной чудит крутизной.

Постой, не чуди.
А не то - сколько раз уж бывало! -
Прольется на землю
горячий рубиновый цвет.
Конечно, красиво.
Да только Россия устала
Быть главною жертвой
своих же великих побед.

Анна Гедымин 1986

* * *

...quae ferrum non sanat, ignis sanat.

Самозваных нельзя упрекнуть докторов -
выжигали и резали сколько могли...
Нас свалили в огромный некошеный ров,
закидали пластами холодной земли,
всё как надо - знамена и веры не в счет,
все как могут лежат под знаменами трав,
то же солнце печет, тот же дождик сечет,
и неясно, кто был исторически прав.
Здесь холодный, поспешный, заброшенный склад,
где ненужные судьбы отложены впрок,
но из норки в песке, выгребаясь не в такт,
вылезает на травку и пилит сверчок.
Мелодрамы стыдится взыскательный вкус,
и романсы про гибель нелепы в раю,
но сверчок протирает зазубренный ус,
и жестокие крылья, елозя, поют.
Он поет, что жуки выедают глаза,
что по осени тело смерзается в лед...
Да, он знает, что петь про такое нельзя,
он про многое знает, но все же - поет.
Эта песня не терпит повышенных нот,
в ней безбожно фальшивят любые слова,
но сверчок все без слов жесткой лапкой поет.
Я смотрю на них сверху, наверно - жива...
Я об этом как надо сказать не могу,
и над общей могилой мне трудно парить,
слишком много скопилось в заброшенном рву,
чтобы каждую гибель понять и простить,
в этом рву прочно занят любой уголок
и немытые кости не радуют взгляд...
Вылезает на травку иссохший сверчок
повторяя живым про утратность утрат.

Наталья Акуленко 1990-1991

СНАЙПЕР

На вертушках, сначала, до Ханкалы,
А потом, с пересадкой, в Шатойский район,
Проверяем гранаты и чистим стволы,
Там, внизу, на счету будет каждый патрон...

Фарукшин Раян Назипович